3-летняя одержимость американскими СМИ относительно, по большей части, сфабрикованных обвинений в сговоре с Россией почти затмила и даже выкинула из обсуждений потенциально исторически важные события внутри самой России. Одним из самых важных является решение правительства Путина инвестировать $300-400 миллиардов в инфраструктуру страны — в особенности в обширные и слаборазвитые регионы, а также в «национальные проекты» — от сферы образования до здравоохранения, сферы семейных услуг, транспорта и других технологий.
Так что неудивительно, что эти планы вызвали бурное обсуждение внутри российской политической элиты и общества по двум главным причинам. Запасы, из которых планируется финансирование этих инициатив, были созданы благодаря высоким ценам на экспортируемые Россией энергоресурсы и бюджетные урезания в период после прихода Путина к власти в 2000 году.
Также имеется долгая и часто травмирующая история «модернизации сверху». В конце 19 века программа царского правительства по модернизации страны привела к неожиданным последствиям, которые, как считают многие истории, в итоге привели к концу царизма в России и революции 1917 года.
В 1920-х, во время т.н. НЭП, или Новой экономической политики, большевики стремились к экономическому развитию путем ослабления регулирования рыночной экономики. Эта политика привела к спорным результатам и была резко прекращена Сталиным в 1929 году. несколько десятилетий спустя ельцинские «реформы свободного рынка» имели многие признаки фактической деиндустриализации и привели к развалу и повсеместной нужде 1990 годов.
Память обо всех этих исторических примерах вызывает споры внутри политического класса Москвы вокруг планов Путина по такой масштабной и быстрой модернизации и привели к образованию трех позиций. Первая полностью поддерживает эти устремления. Вторая выступает против таких масштабных расходов, утверждая, что резервы должны оставаться в распоряжении государства в качестве защиты против проводимой США «санкционной войны» против России. И как это обычно бывает в политике, существует компромиссная позиция — в гражданскую инфраструктуру нужно инвестировать меньше, и не так быстро.
Также в спорах вокруг инициативы часто обсуждается богатая история срывов при фактическом внедрении подобных благих намерений. Как в свое время сказал тогдашний премьер-министр Черномырдин, «хотели как лучше, а получилось как всегда». В частности, часто спрашивают, какими будут последствия предоставления таких больших средств региональным властям, где коррупция так распространена? Сколько из этих денег будет украдено или разойдется неизвестно куда?
Тем не менее, Путин, похоже, настроен решительно. Также он настаивает, что его амбициозный план трансформации России требует длительного периода международного мира и стабильности. И это прямое свидетельство того, что те в Вашингтоне, кто говорит, что цель Путина, это «сеять раздоры и нестабильность» по миру, и в особенности на Западе, где он надеется найти «партнеров по модернизации», не обращают внимание или не понимают того, что происходит внутри России, так же, как и не понимают видения Путина и его исторической роли и наследия.
